В первой жизни я учил студентов. В известном техническом вузе. Во второй был политиком. В третьей помогаю бизнесу. Выполняя в большой компании функции министра иностранных дел. Везде обзаводился друзьями. Самый близкий остался из первой. Профессор. Заведует кафедрой. Человек не бедный. Нищий.

Оклад - 7 тыс. руб. Плюс доплаты. В сумме набегает порядка 20 тыс. руб. Взяток не берет. На стороне не подрабатывает. Потому что некогда. Стыдно. Да здоровье уже не то. Промышленность в упадке. Прежних заказов не дает. Те, кто помоложе, трудятся еще в нескольких местах. Используя родной институт как хранилище трудовой книжки. Закончив лекцию, мой товарищ выходит на улицу. Садится в троллейбус. Видит объявление о приеме на работу. Зарплата водителя - от 30 тыс. руб. Нечто подобное сообщают и в метро. До машиниста профессору, конечно, не дотянуться. Остается на уровне уборщицы. Вопиющая несправедливость. Унизительная... Мой друг - коммунист. Причем убежденный. Много спорим. И, признаюсь, порой мне нечего ему возразить.

Он немолод. В институте таких большинство. Дети фронтовиков. Поколение первых полетов в космос. Освоения целины. Студенческих стройотрядов. Окуджавы. Визбора. Галича. Люди честные. Ответственные. Умные. За что с ними так? Непонятно. Понятно иное: они уходят. По возрасту. Молодая смена немногочисленная. Кому ж охота работать за копейки...

Зато плотной толпой валят другие. Те, кто не лечит, а калечит юные студенческие души. Открывая на месте "магазины", где за умеренную плату можно купить зачет, экзамен, курсовую, дипломную. Бизнес растущий. И, судя по данным МВД, процветающий. Оборот - порядка 300 млн долл. в год. Судя по некоторым оценкам, вовлечены минимум 30% преподавательского состава... Когда-то прошел весь путь - от ассистента до профессора. Знаю ремесло изнутри. Не понимаю, как можно брать у детей деньги. А потом входить в аудиторию. И что-то с умным видом им втолковывать. Да, мздоимство - наша наследственная болезнь. Брали, берут и будут брать. Все, кроме учителя и врача. Такова вековая традиция. Вот ее-то и нарушают. За что надо карать беспощадно. Как за растление малолетних. Что, кстати, по сути и происходит. Юноша поступал, чтобы освоить сопромат, а получил уроки коррупции.

Сопоставлять наше высшее образование с развитыми странами просто нелепо. Разрывы колоссальные. Остаются такими же, если сравнивать с Россией XVIII века. В те времена профессор зарабатывал в 20 раз больше рабочего. Поскольку тогда было крепостное право, на месячную зарплату мог прикупить парочку душ этих самых рабочих. Если стаж равнялся двадцати годам, имел право выхода на пенсию. С полным сохранением оклада. Царские вложения были отбиты полностью. Быстрым развитием науки и техники.

Так продолжалось вплоть до революции. После чего профессор покатился вниз по социальной лестнице. Реформы 90-х годов, увы, лишь ускорили спуск. Возращение хотя бы на сто лет назад потребует месячной заплаты на уровне 100 тыс. руб. в месяц. Это, конечно, не Америка. Намного меньше. Но уже кое-что. Иначе останемся вообще без профессоров. Самые старые отправятся отдыхать. Все остальные переберутся за границу. Если уже не уехали...

Друг звонит по утрам. Перед выездом на работу. Только с городского телефона. Годами. Я не сразу догадался, что на мобильном экономит... Дельных советов не имею. Поскольку не специалист по проблемам образования. Если по-житейски, то, может быть, такие вузы надо закрывать. И людей без толку не мытарить. Сконцентрировать поддержку на успешных институтах. Где готовят экономистов, финансистов, юристов. А инженеров, выходит, будем импортировать. Квалифицированных гастарбайтеров. Можно, конечно, и так. Только мне за державу обидно. Ведь получается, что чиновники времен Анны Иоанновны были умнее нынешних. Или Родину больше любили. Брат же мой обретенный не пропадет. Как и вся его семья. Покуда я живой.

http://newsland.ru/News/Detail/id/479166/cat/42/

Сколько стране нужно управленцев?

- Стало избитым утверждение, что вузы штампуют специалистов, которые никому не нужны. Пресса не одно десятилетие обсуждает проблемы безработных молодых специалистов – юристов, экономистов, управленцев. И в то же время с самых высоких трибун говорят о дефиците квалифицированных юридических и экономических грамотных кадров для государственного и коммерческого управления. Отчего так происходит?

- Оттого, что практически ликвидирован отраслевой принцип образования, сформированный и успешно применявшийся десятилетиями в советское время. Советская власть создала систему образования, которая должна была реализовывать не интересы отдельных людей, а готовить специалистов, чей труд и опыт был нужен Родине. Нужно было проводить индустриализацию - готовили инженеров, для чего формировался целый ряд отраслевых инженерных вузов. Нужно было возвращать стране статус крупнейшего экспортера сельскохозяйственной продукции – были созданы уникальные учебно-научные образовательные комплексы. Cам принцип распределения выпускников не только гарантировал обеспечение потребностей народного хозяйства в квалифицированных кадрах, но и имел важное социально-политическое значение: молодой специалист получал, как говорят сегодня, «социальный пакет», который позволял ему думать о дальнейшем продвижении в научной и деловой карьере, а не о том, как заработать на кусок хлеба.

- Но не обходилось и без перегибов. Когда человек заканчивал свой факультет, он был обязан работать, например, педагогом, потому что на другое место его просто не взяли бы. Общественность, пресса пусть осторожно, но все-таки критиковали систему, при которой все равно был переизбыток специалистов.

- В «обязанности» работать по распределению я не вижу ничего страшного. Профориентационная работа была поставлена таким образом, что школьники, выбирая вуз, руководствовались личными предпочтениями и интересами; поступая в вуз, они заранее знали, кем и где им придется работать. Работа везде оценивалась примерно одинаково, поэтому нынешнего ажиотажа вокруг конкретных, так называемых «хлебных» профессий не было. Такого явления, как сейчас, когда абитуриенты хотят работать в сфере топливно-энергетического комплекса (причем, стремятся непременно в «Газпром»), и не идут в медицину или образование, не было.

Кроме отраслевого принципа, работал еще и территориальный, когда создавались институты для кадровой поддержки отдельных регионов - педагогические, медицинские, горно-добывающие.

- И вот пришел рынок, который, по замыслу его идеологов, должен был решать сам, какие вузы будут развиваться…

- На самом-то деле решал не рынок, а все те же вузы, которые исходили из собственных представлений о потребностях рынка. Не было, как считалось, должного количества юристов, пошел спрос и стали их готовить в каждом вузе, то же самое с экономистами и управленцами. Появилась мода на определенные направления образования. Подход был простой: мы зарабатываем деньги на обучении людей, а что будет с ними дальше - это на наше дело. Доходит до абсурда, когда технические университеты готовят соцработников и психологов вместо инженеров, естественно-научные – юристов и экономистов, экономические – государственных управленцев, а заодно и программистов. Появилась конкуренция – начались пиар-войны: в прессе начали подчеркиваться плюсы или минусы, относящиеся к тому или иному вузу.

Главным субъектом производства специалистов стало не государство, не отрасль, а просто вуз, которому выгодно иметь такой-то конгломерат специальностей: юристы, экономисты, дизайнеры, менеджеры… Может быть, мы их производим в 10 раз больше, чем нужно, может быть, мы не производим нужного количества инженеров, но это вуз не касается, никого это не касается, Министерство не может указать вузам, кого готовить, в лучше случае срезает или увеличивает бюджетное финансирование.

- Да и рынок, а точнее, национальная экономика вузам тоже не указ. Дошло до того, что работодатели дают объявления о вакансиях, где пишут: «выпускников такого-то вуза просим не обращаться». Работодатели – реальный рынок - отлично знают цену дипломам, которые штампуют иные государственные и негосударственные вузы. Но работодатели не оказывают влияния на финансирование вуза. Финансирование идет от физических лиц – родителей студентов, самих студентов. В принципе отсутствует понятие государственного, социального заказа на специалистов.

- Ничто не мешает это понятие «социального заказа» возродить. Необходимо вернуться к планированию образовательного процесса, которое позволит оценить сверху и снизу общественную потребность в специалистах: врачах, педагогах, инженерах. Потом можно выяснить, например, что число управленцев нужно условно около 1000 человек. Но дальше начинается уже новая ситуация, которой у нас не было. Если раньше нам говорили, что нужно 1000 управленцев, мы делали так: 100 готовит МГУ, 100 готовит СПбГУ, 100 Казань и т.д. А сейчас по - другому: оказывается, есть диверсификация, нужны не только универсальные управленцы, нужны управленцы для реализации определенных управленческих функций – в области разработки стратегий, в области финансов, в области человеческих ресурсов, в области информационных технологий и т.д. Существует целый класс различий в управленческой подготовке, начиная с уровня: федеральный, региональный, локальный, кончая отраслевыми особенностями (кадры для здравоохранения, космоса, обороны и безопасности).

И таких специалистов нельзя готовить везде. Уникальных преподавателей очень мало. Например, управление в сфере науки. Таких специалистов, которые могут действительно этому учить, а не механически пересказывать учебники, шесть-семь по Москве. И больше одной кафедры, выпускающей таких специалистов, не нужно. И делать их везде бессмысленно.

- Если уж такие цифры по Москве, что говорить о регионах? Мои знакомые студенты-экономисты, например, не раз сетовали, что теорию-то им преподают вполне сносно, а практики нет. А практике их должен учить, простите за тавтологию, практик. Не могу представить себе успешного руководителя промышленного предприятия, который еженедельно будет приходить к студентам проводить семинар за 4300 рублей в месяц. Не могу себе представить, кто и чему будет учить будущих управленцев в небольшом райцентре с населением в 50-70 тысяч человек. А на московские вузы будущим управленческим гениям нужны московские финансы. Откуда их брать?

- А этот ваш управленческий гений собирается в государственном или муниципальном управлении работать, ведь так? Значит, платить за его подготовку должно государство. Или муниципалитет. Раньше финансирование подготовки управленческих кадров было государственным, и все было прекрасно. Государство давало деньги и заставляло человека с помощью партийной машины отработать. Попробовал бы кто не поехать! Сегодня необходима экономическая заинтересованность субъекта выполнить работу, которую он выполнять обязан. Например, орган государственной власти субъекта Федерации, или муниципалитет методом отбора (олимпиады, конкурсы) выявляет из старшеклассников самых умных, перспективных управленцев. Принимает их в систему подготовки кадров, выделяет финансирование на образование, а потом говорит им следующее: мы тебя за государственный счет обучили у лучших педагогов в одном из лучших вузов, проработай 5 лет, и если хорошо и честно будешь работать, снимаем с тебя кредитную историю, которая накопилась за годы обучения. И тогда он свободно двигается дальше. Делает карьеру.

- Это только проект, или уже что-то делается?

- Мы сейчас пытаемся эту систему реализовать. Но проблем много. Бюджет образования на региональном уровне такую систему реализовать не даст. Нужно создавать внебюджетные фонды, куда загонять средства от организаций коммерческих: хотите, платите меньше налогов, получайте льготы, но дайте деньги на подготовку кадров. Это не сложно, но это и не просто.

Достаточно трудно заинтересовать вузы в этой системе. Дело в том, что вуз будет держать свои непрофильные факультеты, которые ему финансируют родители студентов. Он на этом живет. Государство может через систему поощрений стимулировать вузы на выполнение «госзаказа». Но в этом направлении работа должна вестись постоянно, а не от кампании к кампании.

Мало подготовить хорошего специалиста, но надо найти место, где он может эффективно работать. Если ли мы говорим о врачах, то не так просто найти то место, где он будет работать, для этого должна быть очень четкая система анализа: специалист офтальмолог, нужен ли в районном центре или нет, нужны ли нам управленцы в сфере наукоемких технологий в большинстве регионов. В этом плане, они могут быть не востребованы. А уж если обнаружена потребность, нужно сделать так, чтобы выпускнику было экономически выгодно работать по распределению.

- Недавно спрашивал у жителей подмосковного городка об уровне медицины. Много отрицательного наслушался о непрофессионализме кадров. Но ситуация такова, что все друг друга знают с детского сада, и заменить «своего» непрофессионала на профессионала-варяга никто не захочет.

- Вот-вот. Сижу в управе и жду, когда придет молодой и умный и сменит меня, а я не пущу его, или только на бумажную работу, а когда дело дойдет до распределения ресурсов, то привлеку «своих».

- Значит, как в известном анекдоте про сантехника: «Здесь всю систему менять надо»?

- Совершенно верно. Для эффективного применения молодых специалистов необходимо изменить саму структуру системы здравоохранения, образования и всего остального. Без решения в эту сторону мы никуда не сдвинемся. На предположение о том, что «рынок все отрегулирует», получен отрицательный ответ. Рынка в России так и не возникло. Ни в России в целом. Ни в образовании в частности. И без государственной политики с точки зрения отраслевого подхода в образовании мы не решим проблем. Качество подготовки кадров будет ухудшаться и в итоге мы будем надеяться только на бакалавриат, который, получив образование у нас, поедет в Америку, Китай, а у нас останутся лишь те, кто готов на средний уровень работы и зарплаты. Вот и все.

http://newsland.ru/News/Detail/id/478740/cat/42/

Когда-то Россия была могучей научно-технической державой

Николай Подорванюк официально работает ученым в престижном московском Институте астрономии, а ночами подрабатывает редактором онлайн-газеты. Думаете, ему больше платят за науку? Ошибаетесь, Подорванюк живет на зарплату журналиста.

«Главное для меня - карьера астронома, но, к сожалению, за это мало платят», - говорит он.

Недавно было проведено сравнительное исследование института, где работает Подорванюк, и гейдельбергского Института астрономии имени Макса Планка, и выяснилось, что в российском учреждении работает в два раза больше людей, а денег выделяется в шесть раз меньше, чем в немецком.

«Если взять любой научный институт в России и сравнить его с аналогичным за границей, то, я уверен, результат будет похожий, - считает Подорванюк. - Наша главная проблема - это хроническое недофинансирование».

Когда-то научный истеблишмент в России был в большом почете, а теперь, похоже, с наукой происходит то же самое, что и со спортивными достижениями советских времен: она катится по наклонной плоскости, причем по тем же самым причинам.

«Россия так долго лидировала по научным исследованиям и интеллектуальному мышлению и в Европе, и во всем мире, - говорится в отчете, недавно опубликованном аналитическим центром Thomson-Reuters, - что ее нынешняя маленькая и неуклонно сокращающаяся доля в мировой деятельности не просто удивляет, а шокирует, и то же относится к износу основных активов страны. Научно-исследовательская база в России испытывает большие трудности, которые, похоже, никак не решаются».

Хотя большинство научных работников называют в качестве главной проблемы недофинансирование, другие считают, что кризис по своей сущности намного более глубок, и решить его нельзя, даже если государство начнет выделять на науку столько же, сколько выделяло в советские времена.

Ни денег, ни мотивации

В 2008 году, когда президентом был нынешний премьер-министр Владимир Путин, расходы на науку достигли рекордного для постсоветского периода уровня - порядка двух миллиардов долларов, но потом опять несколько снизились. Эта цифра едва составляет два процента от суммы, выделяемой правительством США на поддержку научно-исследовательской деятельности ежегодно, - на это пожаловался вице-президент Российской академии наук Геннадий Месяц в интервью, опубликованном в марте на сайте академии.

«Дело не только в деньгах, но и в сознательности, - считает философ Андрей Ионин, работающий в космической индустрии. - Профессия ученого перестала быть престижной, а государство перестало ставить научные задачи, которые могли бы привлекать талантливых людей. И деньги - это, конечно, важный фактор при выборе карьеры, а их-то сейчас и не хватает».

Проведенный в 2006 году опрос, на который ссылаются авторы сообщения из Thomson-Reuters, показал, что карьеру ученого считают достойным делом всего 1,6% студентов.

Молодежь не интересуется наукой

Сейчас средний возраст российского ученого составляет порядка пятидесяти лет - об этом сообщил Андрей Петров, председатель сформированного президентом Дмитрием Медведевым совета по стимулировании участия молодежи в научной деятельности. Медведев объявил, что главной темой его деятельности на посту президента будет «модернизация, то есть, среди прочего, стимулирование научно-исследовательской деятельности и инноваций.

«Молодежь постепенно возвращается в науку, растут зарплаты, - рассказывает Петров, - но нам срочно требуются вложения в научную инфраструктуру, в лаборатории и оборудование».

По его словам, порядка трети российских ученых моложе сорока лет, а половина - страше пятидесяти.

«Это необходимо изменить», - считает он. - «Президент предлагает специальные программы, гранты и премии для молодых ученых, начинается стабилизация».

Кремль ориентируется в реформах на Запад

Также Кремль требует реформировать научный истеблишмент, в частности, провести сокращения штатов и перенести основную рабочую нагрузку с сотен сохранившихся с советских времен исследовательских институтов на университеты и корпорации, как это принято на Западе.

По мнению некоторых комментаторов, государству необходима «сильная рука», причем не только для лучшего финансирования, но и для лучшей организации рабочего процесса. Централизованное управление научными исследованиями, бывшее огромным преимуществом советской системы, по словам президента Курчатовского института Евгения Велихова, исчезло.

«У нас нет никакого аналога департамента энергетики», - сказал он, имея в виду агентство правительственного уровня, координирующее и спонсирующее целый ряд отраслей научных исследований в США.

Недавно Кремль предпринял определенные шаги по слиянию некоторых основных отраслей, в частности - термоядерных исследований и физики элементарных частиц, о чем также сообщил Велихов. Хотя Россия первой начала вести термоядерные исследования, сейчас она - всего лишь один из семи партнеров в гигантском проекте международного термоядерного экспериментального реактора, базирующегося во Франции.

Некогда грандиозная космическая программа России, подарившая миру первый спутник и первого человека в космосе Юрия Гагарина, пока еще вынашивает кое-какие грандиозные планы, но на данный момент еле-еле зарабатывает на жизнь перевозками астронавтов на Международную космическую станцию и обслуживая «космических туристов», платящих за это огромные деньги.

http://newsland.ru/News/Detail/id/480247/cat/42/

За державу обидно

Честно говоря, когда узнала, что директор Ульяновского механического завода № 2, Наири Чатинян, вступил в компартию, удивилась. Казалось, логичнее и выгоднее ему было бы влиться в стройные ряды единороссов. Второй раз Чатинян удивил, когда тихо и без пиара стал помогать голодающим учителям. В общем, захотелось познакомиться. И вот я в кабинете директора механического завода - напротив Наири Чатинян. Первое впечатление — красавец! Бог явно работал над его лицом. Не пожалел ни красок, ни времени. Второе впечатление было гораздо сильнее, чем первое. Оказалось, что он еще и умен. А еще самодостаточен и с юмором у него все в порядке. В общем, похоже, это тот редкий случай, когда если умный, то и богатый.
СЕРЖАНТСКИЕ ЛЫЧКИ НИ НА ЧТО НЕ ПРОМЕНЯЮ

- Наири, скажите, зачем в коммунисты подались? Вы же производственник...
- Я производственник до мозга костей. И, скажу честно, завод - это моя первая и самая сильная любовь (смеется). Я пришел на производство будучи еще студентом. Завод как раз купила московская корпорация, и он находился далеко не в лучшем состоянии. В общем, москвичи не знали, что с ним делать, и тут подвернулся я! Затянуло! Работали по 24 часа в день и как-то еще успевали сдавать экзамены, зачеты... Закончил университет я уже в должности коммерческого директора.
- Что и говорить, для вчерашнего студента блестящая карьера! А потом потихоньку «подсидели» генерального?
- Ну нет. Никого я не «подсиживал». После университета в армию пошел, отдавать долг Родине.
- Не было возможности отмазаться?
- Представьте, не было. Деньги и связи были, желание не ходить в армию тоже, но дело в том, что мой отец - начальник госпиталя, честный и принципиальный человек, настоящий коммунист. Он мне сразу сказал - будешь служить! Так что у представителя моей фамилии не взял бы взятки не один военкомат.
- Ну и как? Дедовщина?
- Все было. И мы били, и нас били, и командиры нас били, вот только мы командиров не били, тут цепочка не замкнулась (смеется). А еще нас продавали, как при рабовладельческом строе! Приходили покупатели на развод и нас разбирали: кому ремонт делать, кому на стройке работать, кому картошку копать. Я со своим высшим образованием и отбойным молотком стоил аж 70 рублей (смеется). Но, знаете, я свои сержантские лычки ни на что не променяю. Вот предложат, например, крутую машину на них обменять. Откажусь! Это такая мощная школа жизни... В общем, после армии я уже ничего и никого не боялся.
- Из армии снова вернулись на завод?
- Да, время тогда очень мутное было. Завод так и не пришел в сознание, старый директор умер. И я возглавил завод. Поскольку, не буду скрывать, человек я амбициозный, на сегодняшний день он один из лучших в своей отрасли по стране. Хотя нам очень помешал кризис. Если бы еще три года и без кризиса, то мы бы вообще всех сделали...
- Как думаете, подчиненные вас любят?
- Любить меня не надо. Но, думаю, уважают. Хотя я очень жесткий и авторитарный. Для меня главное, чтобы человек был классным специалистом, его душевная организация меня мало волнует. За забором может делать все, что угодно!
- Неужели никогда не идете на компромиссы?
- Иногда шел на компромиссы, но всегда потом сильно об этом жалел!

МЫ ЖИВёМ В ГОНДУРАСЕ

- И, все-таки, Наири, вы так и не ответили на мой первый вопрос, что вас в коммунисты-то потянуло?
- Я считаю, точнее, это мое глубокое убеждение, что коммунистическая партия на сегодняшний день - это единственная сила, которая говорит о жестком влиянии государства на экономику. Вы посмотрите, что творится со страной?! Россия сегодня напоминает мне автомобиль, который бьют и бьют неадекватные гопники. Когда-нибудь они вернут этот автомобиль хозяину, но в очень раскуроченном состоянии! Вот такую и страну мы получим... раскуроченную.
- Как-то все это очень грустно...
- Да уж, веселого мало. Если честно, я на полном серьезе опасаюсь, что мои дети будут жить под китайским игом. Вы посмотрите, китайцы скупают за пределами границы сельхозугодья, кроме того китайские бизнесмены, которые импортируют свои товары в Россию, освобождаются от налогов! Это же классика захвата рынка: поставить товар по низким ценам, стать монополистом, а потом диктовать свои права. Уверен, что это сознательная позиция государства! Что мы сейчас имеем: развал крупных производств, сплошной импорт товаров и полное отсутствие экспорта (за исключением сырьевого), убитое сельское хозяйство, отсутствие доступной медицины о образования, развал армии. При этом у нас сильное ФСБ, милиция и ключевые позиции криминальных группировок. И в каком государстве мы живем?
- Не знаю... (чувствую себя, как студентка-двоечница на экзаменах).
- Мы живем в Гондурасе!
- То есть прогнозы на будущее самые мрачные?
- Если бы мы видели, что открываются новые школы, садики, что меняются старые трубы на новые, что дороги ремонтируют и строится дешевое жилье... Тогда был бы повод радоваться! Но мы этого не видим! Более того, еще немного и настанет точка невозврата. То есть начнутся глобальные инфраструктурные катастрофы, потому что все имеет срок годности и проблема сама собой не рассосется. Именно поэтому реальные пацаны из правительства давно имеют недвижимость за границей, им есть куда уехать.
- А у вас тоже есть?
- Хороший вопрос. Я объездил весь мир. Давно мог бы жить среди апельсинов, лимонов, мандаринов. Но чувствую я там себя чужим. Другие мы... И потом, считаю, что нельзя страну бросать на растерзание «медведям».
- В последнее время губернатор, мэр постоянно отчитываются о небывалых экономических успехах, росте зарплат...
- Не смешите тапочки моих детей (смеется). Я недавно был на УЗТСе, уникальное же предприятие было! Сейчас от него практически ничего не осталось, я чуть не плакал, когда мне с гордостью рассказывали о том, как распиливали кран на металлолом! И таких «трупов» у нас в области полно! Как-то раз пригласили меня на очередное совещание, и, представьте себе, полномочный представитель президента господин Лазарев, человек во всех отношениях приятный, с хорошим маникюром - видно время есть (оба с сожалением поглядываем на свои руки), таким спокойным менторским тоном мне объясняет: «Вы знаете, любой завод - это живой организм! И он имеет свои циклы: рождается, умирает. А взамен появляются новые заводы, более инновационные с нанотехнологиями, выпускающими модернизированную продукцию». Ну бред же! Отвечаю ему: «Заводы должны жить! И на них надо выпускать более совершенную продукцию! По той простой причине, что на производстве завязана жизнь многих людей, которые живут за счет него!» Но, видимо, «государево око» этого не понимает!

ОБРАЗОВАНИЕ «УБИВАЮТ»

- Я слышала, что ты как-то очень резко выступил против закрытия профессиональных училищ?
- Было такое. Пригласили опять-таки на совещание по теме «развитие профессионального образования». А стали говорить о том, как безболезненно «убить» несколько училищ! Я пытаюсь объяснить свою позицию. Если вы закрываете, то за счет экономии денег покупайте современно оборудование в оставшиеся. А Девяткина мне в ответ: «Вот вы и покупайте». Но я же налоги плачу, и на образование в том числе. А то получается замкнутый круг! Учиться на рабочих ребята не хотят, потому что неквалифицированный рабочий получает пять тысяч рублей, низкий уровень квалификации, потому что учат их на допотопных станках, а допотопные станки - потому что в бюджете денег нет на профобразование. Виноватых нет!
- Критиковать действующую власть всегда легко. Предложили бы что-нибудь...
Решения очевидны и лежат на поверхности. Во-первых, необходима срочная национализация минерально-сырьевой базы, объектов энергетики и стратегических предприятий, во-вторых, координальное сокращение числа чиновников, не на 20%, как предлагает Президент, а в пять-семь раз. В-третьих, для стимулирования экспорта необходимо, как минимум в два раза ослабить рубль. В-четвертых, для защиты отечественного производителя необходимо существенно повысить таможенные пошлины на импорт. В-пятых, необходим срочный госзаказ на массовое обновление инфраструктуры (строительство дорог, мостов, плотин). В-шестых, строительство дешевого жилья и децентрализация. И наконец последнее: борьба с алкоголизмом и наркоманией (открытие ЛТП, вытрезвителей, высокая цена на алкоголь, смертная казнь за распространение наркотиков).
- Вы готовите очередную революцию?
- Нет, я не экстремист (смеется). коммунисты придут к власти законным демократический путем через выборы. И вот за это мы будем бороться всеми законным способами. Это я обещаю. Кстати, совсем скоро мы открываем засвияжский райком, планируем военно-патриотические лагеря для детей, у нас есть своя газета, скоро будет Интернет-телевидение.
- Я не могу не спросить вас про голодовку учителей. Как впечатления?
- Впечатления потрясающие! Честно говоря, совсем не ожидал, что у учителей столько мужества! Сначала даже не верилось, что в нашем пассивном городе люди на это подойдут. Встретили нас немного настороженно: думали пиариться приехали. Потом увидели, что мы просто помогаем, разделяем их взгляды, поддерживаем... Я очень рад их победе, но боюсь, что эйфория преждевременна. Где-нибудь через полгодика власть им отомстит. Но хочу сразу предупредить: в обиду мы девчонок не дадим! И еще хочу сказать про чиновников, нашли с кем схлестнуться! Почти все одинокие женщины с детьми!
- Наири, а кроме работы и политики, вас что интересует?
- Ой, я вообще люблю жизнь: рыбалку, охоту, женщин, скорость...
- А вот если бы на выбор ум, счастье, деньги, что взяли бы?
- Знаю, знаю этот тест (хохочет). Это как в анекдоте. Монах заблудился в лесу, вышел к сторожке блудницы. Ну, она его в сарае закрыла и говорит: «Даю на выбор три греха, выбирай, греши, тогда выпущу». Ну он сначала ни в какую: «Лучше умру!» Потом посидел, посидел и говорит: «Давай оглашай список грехов!» Она ему предложила: выпить вина, зарезать барашка и полюбить женщину! Он подумал и решил, что легче отмолить выпитое вино, ну и согласился... А как выпил вино, то и барашка зарезал и женщину полюбил.
- Ну хорошо, спрошу по-другому: чего вы ждете от жизни?
- Чего жду... Наверно, правильнее было бы поставить вопрос, какие задачи перед собой ставлю. Первоочередная - модернизация производства и повышение уровня зарплаты на предприятии. Уверен - мы выйдем на новый уровень. Если же говорить о задачах более глобальных... Сейчас время такое: за державу обидно, за народ! Будем делать все, чтобы люди наконец почувствовали себя людьми, а не электоратом. А чиновники наконец поняли, что ничего не производят, кормим их мы - вот пусть и служат народу, а не обслуживают собственные интересы.

Екатерина ОРЛОВА
http://ulpressa.ru/news/2010/07/07/article122931/