Отточив своё мастерство демагога на комсомольских собраниях и совещаниях в горкоме, эти «живые ископаемые» и по сей день используют свои древние манипулятивные приёмы – и нередко даже успешно, потому что люди младше 30 уже не помнят, как противостоять таким манипуляциям.

Главным способом конкурентной борьбы для таких демагогов в советские времена было обмазывание конкурента грязью в глазах власти. Поэтому большинство их приёмов направлены на то, чтобы с одной стороны, очернить соперника, а с другой – избежать обвинения в клевете. Как и другие способы очернения, эти приёмы направлены не на жертву, а на третьих лиц. Давайте посмотрим на несколько типичных образцов такой манипуляции.

«Именовавший себя стихотворцем»

Уже упомянутая статья «Окололитературный трутень» начиналась словами: «Несколько лет назад в окололитературных кругах Ленинграда появился молодой человек, именовавший себя стихотворцем».

Заметили ли вы, друзья, в чём тут уловка? Автор этих строк, по сути, отнимает у Бродского право называться поэтом. Дескать, это не стихотворец – он лишь так называет себя, не будучи поэтом на самом деле, это он так говорит о себе, а не другие. Вот несколько других вариантов использования того же приёма: «так называемый поэт», «приятели называли его поэтом» и т.п.

Обратите внимание на очаровательный штришок: во всех случаях тут нет ни слова лжи. Называл ли сам Бродский себя поэтом? Несомненно. А значит, манипулятор не соврал. Он лишь подал информацию таким образом, чтобы бросить тень на свою жертву.

* Иногда с той же целью демагог формулирует свои мысли так, будто жертва хотела чего-то достичь, но не достигла. Пример из той же статьи: «С чем же хотел прийти этот самоуверенный юнец в литературу?» «Хотел придти» – значит, не пришёл.

Что делать, столкнувшись с такой манипуляцией? Как правило, этот приём используется лишь как мелкая часть большой манипуляции, так что бороться с ним отдельно нет особого смысла. Отвечая на реплики оппонента, имеет смысл настойчиво использовать корректные формулировки – «поэт Бродский». Можно также либо поправлять оппонента: «Не "так называемый поэт", а просто "поэт"» – либо отшучиваться в стиле: «Как только что рассказал нам человек, именующий себя заместителем директора...» Но главные усилия лучше сосредоточить на противодействии манипуляции в целом, чтобы не размениваться на мелочи и не цепляться к отдельным словам.

Understatement

Вот короткая характеристика: «Она вовсе не была самой уродливой ученицей. Была в её классе и менее симпатичная девушка» Как Вы считаете, речь идёт о хорошенькой школьнице или о дурнушке? Думаю, 99% читателей сочли девушку некрасивой, так?

А на самом деле речь шла о самой красивой девушке во всей школе. Но был использован приём «understatement» – когда достоинства человека, вещи или идеи не отрицаются напрямую, но максимально принижаются.

Часто для этого используется оценка «с конца», когда за точку отсчёта берётся худший вариант. Например, если Вы услышите, что некий бегун на соревнованиях пришёл к финишу предпоследним, сочтёте ли Вы его успешным спортсменом? А на самом деле этот пример взят из анекдота брежневских времён: «В соревновании между американским и советским бегуном наш соотечественник занял второе место на пьедестале почёта, завоевав серебрянную медаль. Американец пришёл к финишу предпоследним».

* Собственно, тот же принцип был применён и в примере с девушкой, когда за точку отсчёта была взята самая некрасивая ученица.

Другой способ использования приёма «understatement» – как бы одобрение жертвы, но одобрение лишь частичное, лишь по небольшой части параметров. Например, если в книге автор предлагает читателям 100 абсолютно надёжных способов повысить производительность труда, критик-демагог, не найдя, к чему придраться, может написать что-нибудь в стиле: «В книге можно найти один-два приёма, которые работают». И снова, формально он не соврал. Просто «позабыл» упомянуть про остальные 98 приёмов, которые работают точно так же эффективно.

Опытный демагог также усиливает приём «understatement», добавляя к нему ещё и элемент сомнения за счёт использования слов вроде «может быть», «возможно», «не исключено» и т.п. «Возможно, она и не была самой уродливой ученицей в классе». Или, к примеру, «Может быть, читателю удастся найти в книге один или два приёма, которые, возможно, сработают».

Если Вы захотите противодействовать этому приёму, Вам первым делом нужно вернуть точку отсчёта на верное место. Например, в случае с девушкой уместно было бы спросить: «А была ли во всей школе хоть одна девушка красивее, чем она?» – и затем резюмировать, что речь вообще-то идёт о первой красивице. А в случае с книгой можно было попросить критика назвать те приёмы, которые не будут работать – а когда он не сможет этого сделать, подвести итог: «То есть, все эти приёмы до единого вполне эффективны».

Навешивание ярлыков

Этот приём – излюбленный инструмент комсомольских демагогов и журналистов, пишущих в жанре «литературного доноса». Заключается он в том, что на жертву манипуляции или на объект критики навешивают оценочные эпитеты с остро негативным значением – такие, как «ущербный», «глупейший», «бредовый», «беспомощный», «убогий», «неприглядный», «жалкий», «идиотский».

«Все эти стихотворения свидетельствовали о том, что мировоззрение их автора явно ущербно... Жалко выглядели убогие подражательские попытки Бродского... Таково неприглядное лицо этого человека» – это всё из того же «литературного доноса".

Наукой доказано: женщины не могут хранить секреты дольше 47 часов 15 минут

Женский коллектив - "крысятник"?

Многим из нас наверняка приходилось сталкиваться с таким явлением, как стукачество, — немало людей в результате жалоб «доброжелателей» потеряли работу. Cамо понятие «стукачество» можно отнести к слову «ябеда». Стукачи бывают разные: одни бегут к шефу «по зову сердца и души», радея о благе организации и требуя справедливости. Как правило, они рассказывают о том, что, скажем, Иванов плохо выполняет свои обязанности, Петрова получает «откаты», уволившийся коллега оставил после себя несделанную работу и пр. Иногда довольно сложно назвать это доносом, ведь речь идет о процветании компании.

Случается и так, что человек вообще ни на кого не жалуется, а действует из добрых побуждений, желая помочь сослуживцу, но в итоге оказывает ему медвежью услугу. Другая ситуация, когда один из сотрудников отправляется к начальству, чтобы облить вас грязью или поведать о ваших негативных высказываниях по поводу политики руководства с дальнейшим прицелом занять ваше место. Подобными методами обычно не пренебрегают карьеристы. Они преподносят сведения как бы между прочим, умело расставляя акценты. Среди таких работников много и тех, кто данным способом мстит за нанесенную обиду, — с помощью жалоб не так уж сложно выжить неугодного человека из фирмы. Кроме того, не исключено, что ябеда пытается самоутвердиться за счет своих жертв. Не обладая особыми талантами, хочет показать, что и остальные не семи пядей во лбу, зато у него (у ябеды) есть несомненное достоинство — он лоялен. Нередко происходит и так: стукач пытается подстелить соломку и отвести беду от себя лично.

Например, как только он осознает, что порученный ему проект будет провален, то загодя сваливает вину на других. Вычислить информатора вполне реально. Присмотритесь к коллегам, особенно к тем, кто непрестанно ходит к руководству или задерживается в офисе. Обычно в их числе карьеристы или перфекционисты, часто получающие премии даже при меньшем объеме выполненной работы, отсутствии таланта и явных результатов труда. Такие люди находятся в хороших отношениях со всеми, но при этом рассказывать о себе не стремятся, а вот вызвать на откровенность окружающих всегда рады. Чтобы не обидеть необоснованными подозрениями неповинного сослуживца, проведите эксперимент: расскажите сотруднику тет-а-тет о каком-нибудь проступке, который считается незначительным нарушением с точки зрения нанимателя. Если шефу станет об этом известно, значит вы не ошиблись в своих догадках.